Людмила Минич - Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]
Прошло еще пять дней, пошел следующий срок. Все тайные указания Силивеста Брана были доверены пергаменту, карта — составлена. Однако старик недостаточно окреп, чтобы снабдить ее собственноручными пометками и рисунками. Да и Ветер не торопился. Он и сам начинал во все это верить. Целыми днями он пребывал в обществе нового знакомца, обретенного столь странным способом, и тот ничем не напоминал сумасшедшего. Напротив, Бран показался ему человеком весьма разумным. Челядь относилась к хозяину с большим уважением, и не зря. Привык к нему и Ветер, проникся доверием, как всегда с ним случалось, стоило лишь узнать человека поближе. И вот, болтая вечером со стариком и коротая таким образом время, слово за слово, Ветер рассказал ему свою историю.
Он совсем не помнил своего отца с матерью, рядом всегда был только Ильгрит, старший брат. Истинной родины Ветер тоже не знал, не подозревал, что случилось с его родителями, помнил лишь, как подросток Ильгрит однажды пустился в долгий путь и вместе с младшим братишкой перебрался в Вольный Город Вальвир. Ветер верил ему, как самому Нимоа, ведь у него никого больше не было.
Чтобы прокормить себя и брата Ильгрит не гнушался никаким заработком, даже подворовывать пытался по мелочи, за что и был избит темниками из местного братства, да так, что зарекся впредь попадаться им на дороге. Вот и промышлял за объедки посыльником, брался чистить сточные канавы, помогал лудить посуду, а потом каким–то чудом нанялся учеником к стеклодуву, и тогда дела у братьев пошли получше. До того они перебивались почти что на улице, теперь наняли грязноватый угол в подвале. Ветер хорошо помнил эту клетушку, отгороженную холщовыми «стенами» от такой же бедноты, как они сами. Они промыкались там три или четыре года. А то и целый срок, память тех времен его частенько подводит.
Однажды вечером старший брат вернулся домой на редкость довольный и сказал, что Ветру очень повезло. Сегодня мастер велел Ильгриту отнести заказ одному очень важному человеку. Завтра они вновь пойдут туда, уже вместе.
Этим человеком оказался господин Олтром Тринн, известный не только в Вальвире, но и далеко за его окрестностями. Он содержал прославленную школу для детей богатых торговцев и знатных господ, обучал их премудростям счета и письма, языкам, правилам изящной словесности и стихотворчества, игре на тандроне, истории и географии мира, законам Края Вольных Городов. Приходили и другие учителя. Танцы, фехтование, светская беседа. Некоторые из них так и не свыклись с присутствием Ветра и всегда прогоняли его, несмотря на просьбы господина Олтрома.
Ильгрит попал в дом Олтрома вовремя: господин Тринн искал нового слугу для школы. Бегать по поручениям, полировать каменные таблички, месить глину, смешивать чернила, убирать, даже подносить нужные книги, ведь сам Учитель был немолод. Ученик стеклодува нашел в себе смелость заговорить с господином Олтромом и рассказал ему о Ветре. И платить мальчишке не надо, взахлеб расписывал он, и кормить тоже, только позволить бывать на занятиях. Вот так Ветер туда и попал.
Господин Тринн оказался бесконечно добрым человеком. Он никогда не обижал Ветра. Год спустя, на излете зимы, когда уставшие тучи бросались напоследок снежной пылью, мальчик, против своего обыкновения, не прибежал рано утром в учебную залу, а притащился уже впотьмах, весь в слезах, едва держась на ногах от холода и усталости. Учитель сам отвел его к начальнику городской стражи и заявил о пропаже старшего брата. Пока Ильгрита искали, он сам кормил Ветра и выплачивал те жалкие крохи, что полагались хозяину за подвальчик, где мальчик продолжал ютиться, теперь уже один. Он сам постоянно справлялся о поисках, наведывался к стражникам, а когда все сроки вышли и надежда иссякла без остатка, Олтром Тринн взял Ветра к себе.
Теперь–то Ветер понимал, что надежды не было с самого начала, пропавших ночью на улице находили только мертвыми. И потому испытывал двойную благодарность. Он прожил у Олтрома очень долго. Вся его юность прошла в этом доме: сначала в крыле для слуг, а потом и в господских покоях. Он вырос в школе, продолжал прислуживать, настаивал, когда Олтром хотел его заменить. Они очень сблизились, ведь Учитель и сам был одинок.
Ветер оказался способным. Может, и не лучшим, но безусловно усерднейшим. Хлеб Олтрома никогда даром есть не хотел. Но он вырос, и его заменили на другого мальчика–слугу. Тогда Ветер стал зарабатывать переписью свитков, переводами по случаю. К тому времени он стал для Учителя и другом, и компаньоном, и тот без устали снабжал своего выученика рекомендациями, представлял его всем, заинтересованным в такой работе. Хотя втайне, в глубине существа, Ветру нравилось оружие, быстрота, металл, и с некоторых пор у него появилась мечта прикупить арбалетную мастерскую, хотя бы небольшую.
После того как Олтрома, уже умиравшего, принесли домой, Ветер несколько дней неотлучно просидел у его ложа, видел, как тот задыхался, слышал предсмертные хрипы, проводил последний вздох. Похоронил его. И скоро объявились наследники. Откуда бы это? Ведь Учитель был на редкость одинок. За все эти годы Ветер ни разу не видел, чтобы кто–то из родичей навещал его, только друзья.
Ветра выставили из дому. Он попытался обосноваться неподалеку и продолжать переписывать книги, чтобы хоть что–то отложить на осуществление мечты его жизни, но вскоре по всему городу расползлись грязные слухи о смерти Олтрома. Ветер в них представлялся злодеем, добивавшимся скорой кончины благодетеля. Пришлось спешно убираться из Вальвира, пока власти с усердием не взялись за дело, оставив друзей, потеряв всех прежних ценителей своего мастерства, навсегда одевшись недоброй славой.
Как мог Нимоа допустить такое? Чтобы любимый ученик, боготворивший Олтрома, бежал из города, как убийца… Как он позволил вырасти столь гнусным, несправедливым подозрениям? Но как бы эта боль не терзала сердце, Ветер никогда не был ни дураком, ни героем, он поступил правильно.
Начались скитанья. В отличие от Силивеста Брана, Ветру не везло до крайности. Будучи в Краю Вольных Городов, он все время перебирался с места на место, примеривался ко многому, стараясь зацепиться за пристойное дело. Перебиваться же приходилось случайными заработками. Не попадалось ничего, что ему подошло бы. Писцом без должных ручательств наняться не удавалось, в лавку его взяли только раз, да и то, продержали всего ползимы — видно, не тому учил его Олтром. Иногда выпадала возможность подсобить иноземным торговцам, перекладывая с одного языка на другой их скучные разговоры. Но это редкость.
Он решился перебраться к витамам, в Кетэрсэ, где находилось самое известное Хранилище Пергаментных Свитков, величайшее в мире. Далековато, но тогда он счел, что идея хороша. С такими жалкими сбереженьями ему не удавалось приставать к большим обозам, и по дороге его, как водится, грабили, и притом не раз. В Кетэрсэ Ветер добрался нищим бродягой. Какова же была досада, когда оборванца не пустили дальше привратника Хранилища. Он настаивал, он до ночи просидел перед главным входом, а утром явился опять. К вечеру второго дня к Ветру вышел один из Хранителей, но лишь для того чтобы сказать: если бродяга не уберется, то стражники вышвырнут его из города и никогда не впустят вновь.
